фото: Fotolia.com
Через сутки охотовед и два его приятеля на «ЗИЛе» с арочными колесами были у меня в избе. Быстро собрались, после краткого инструктажа потихоньку пошли к берлоге.
Рассмотрев внимательно контингент охотников, поставил всех троих у квартального столба, указав направление стрельбы: только вдоль просеков.
Пустили кобеля, и мы с охотоведом аккуратно пошли к берлоге. Кобель уже азартно лаял. Я взглянул на охотоведа — как-то он очень суетливо себя вел. Метров за 30 я знаками показал: ты заходи с вершины ели, а я прямо к комлю.
Одеты в белые халаты, снег не хрустит, погода идеальная. Подхожу метров на 15 к комлю, смотрю — кобель наседает на берлогу (а она оказалась верховой!), голова медведя поднимается все выше, видны желтые зубы, вот уже и шея показалась. Ну, думаю, — уйдет!
Выстрела напарника все нет. Прикладываюсь и стреляю дуплетом в шею. Зверь осел, слышу какое-то шевеление — кобель треплет зверя. Констатирую с сожалением — пропала берложная собака, теперь это будет средних рабочих качеств, в лучшем случае «пастушок», который пасет медведя.
Окликнул напарника, сошлись. «Ты чего, говорю, не стрелял?» ( У него был карабин, а у меня двустволка 16-го калибра.) — «Не мог — говорит, — кобель все время был на выстреле».
Позвали остальной коллектив, сделали памятные кадры, ошкурили зверя и на двух кольях донесли его до избы. Товарная лицензия была у одного из охотников. Мне достались лапы и голова. Охотовед заверил, что после сдачи мяса и шкуры моя доля в денежном эквиваленте будет мне передана.
Читайте материал "Восточносибирская лайка: нужно вернуть тех собак с Иркутска"
Ждал я 12 лет. Встречаю как-то того охотника, на кого была товарная лицензия. Разговорились, то да се. «А я, — говорит, — твою долю передал охотоведу». Не знаю, где она, эта доля осела, но неприятный осадок на душе до сих пор остался.
Охота без охотничьей этики теряет свою прелесть и превращается просто в добычу. Мясо-то и в магазине можно купить. А вот те мгновения, когда подвергаешься смертельной опасности, но уверен, что в случае непредвиденных обстоятельств пуля друга найдет зверя, многого стоят.
Вот почему я охотился много лет в одиночку — так вернее. Можно ошибиться только в себе или оружие подведет. А это — судьба!